Это было лето приятных тревог и волнительных моментов, когда ты, с дипломом в руках, выходишь из гордо стоящего серого здания на центральной улице города, а на нём высокомерно насажено душу греющее слово — «Университет». И, кажется, что весь мир твой, что теперь ты можешь всё. Но, так ли это на самом деле мы узнаём только тогда, когда ощущаем на себе суровую реальность при поиске престижной работы. Окончив ВУЗ, я начала искать работу по специальности. Как у студента, у которого деньги были в ограниченном количестве, у меня оставалось только два выбора. Либо я ищу работу за этот месяц, и остаюсь жить в городе, либо уезжаю домой и жду «прекрасного далёко» … Ровно месяц я оббивала пороги, жаждая получить работу по специальности, но в ответ слышала только отказы.

Однажды, купив очередную газету в киоске, я наткнулась на заманчивое объявление, которое как потом окажется, в будущем оставит яркий след на моей судьбе. «Объявляется конкурс по набору бортпроводников в авиакомпанию». Я никогда не мечтала быть стюардессой, но решила всё же попробовать. Что мне ещё терять?

Огромная толпа собралась в здании центра подготовки персонала авиации. Около четырехсот юношей и девушек хотели стать бортпроводниками. Кто-то вынашивал эту мечту с детства, а кто-то пришёл сюда просто попытать счастье и устроиться на работу. Стояла волнительная атмосфера. В голове была неизвестность и надежда на хорошее будущее, ведь профессия стюардессы – всегда считалась нечто возвышенным и прекрасным. Главным требованием конкурса было: белый вверх, черный низ и любовь к авиации. В зал, где проходил отбор, вызывали по десять человек. Строгое жюри оценивало участников в основном по поведению и внешним данным. Необходимо было рассказать о себе и о том, как сильно ты хочешь стать стюардессой. Все прошло на «ура». В отличие от других девчонок, которые много говорили о том, как они любят природу, я держалась довольно-таки достойно и ни разу не облажалась. И вот я уже близка к победе. Выходя из здания я была уверенна, что меня выбрали.
Результаты конкурса я узнала через два дня — взяли! Я была на седьмом небе от счастья! На следующий день нас собрали в актовом зале центра подготовки персонала, где рассказали о том, какие условия работы нас ждут.
«Сколько налетаете, столько и заработаете» — сказали всем прошедшим конкурс. Заманчивое предложение… ведь я могу налетать 10 тыс., а могу и 50 тыс. рублей. Но летать мы сможем только тогда, когда пройдем 2,5 месяца обучения аварийно-спасательной подготовки бортпроводника. «Что решат эти несчастные два месяца…» — подумала я, ведь я буду стюардессой, у меня будет престижная работа, и я буду получать достойную зарплату. Как ни как — авиация! Меня это не смутило, и я продолжала дальше следовать своей цели. Необходимо было пройти медицинскую комиссию, где надо было сдать кучу анализов и потратить на это кучу времени — это второй этап конкурса. Для прохождения этого задания я оббегала чуть ли не все больницы города. Ведь мне надо было сдать много анализов, которые и сейчас перечислять язык устанет. После того, как я собрала все необходимое для прохождения медицинской комиссии, я приехала в медицинскую часть аэропорта, где уже стояла километровая очередь. Я гордо выстояла ее до 6 часов вечера. Прошла таких врачей как хирурга, окулиста, терапевта и других. И снова мне подписали допуск к полетам. Снова я оказалась на пьедестале, чему была очень рада. Через некоторое время начались занятия. Мы изучали такие предметы как английский, различные предметы по подготовке бортпроводника в аварийной ситуации, по сервисному обслуживанию пассажиров. Учителями были списанные летчики и деспотичные бывшие и уже старые стюардессы, с пошатанной психикой и любовью властвовать людьми. Особенно молодежью, которая с трудом «стоит на ногах» в наше время и цепляется за каждый шанс получить престижную работу. Ведь государству сегодня на нее плевать.

Каждую неделю был экзамен или зачёт. Учителя пугали нас всем: от не сдачи экзаменов до материальной ответственности, которую мы будем нести, будучи стюардессами. Больше всего, что мне запомнилось от всех занятий — это «нельзя распевать спиртные напитки в самолёте». Это предложение нам так вдалбливали каждый день, что под конец оно мне уже приелось. Извините, господа, но здесь собралось не общество бывших алкоголиков, а достойные люди, которые что-то из себя представляют раз прошли такой громадный конкурс.
Пришла очередь выдачи форменной одежды. Это отдельная история, по которой можно написать целую книгу. Но я не буду тратить время на истеричных «крыс», которые живут целыми днями в каменном помещении с кучей грязных и потных вещей на полу. Расскажу вкратце. Не дай Бог вам туда попасть. Съедят. Вещи, которые выдают стажёрам — это, прежде всего, ношенные вещи. А это значит: поклотцанные, перешитые, с полосами от глажки утюгом и чужой «тоналкой» на изнаночной стороне шапки. Всё это нам, будущим лицам авиакомпании, предлагают носить перед тысячами пассажиров. Новые вещи, по словам «крыс», мы получим только в том случае, если старые вещи нам не подойдут по размеру или проработаем один год. Про дизайн одежды я вообще молчу. «Семидесятые возвращаются» — так можно oхарактеризовать эту одежду. Я примирилась с этим фактом и надела «это» на себя.

Прошло два с половиной месяца. Я подружилась со многими хорошими девчонками, которые все это время учились со мной на бортпроводников. И также были в шоке от всей ситуации с формой и отношением к людям.
Пришло время летать. Все были в предвкушении этого дня. Но, к нашему удивлению, начались ещё одни лекции, которые длились неделю. Нам говорили о том, что нельзя распивать спиртные напитки, что это карается законом, что ни в коем случае нельзя не правильно носить форму. Что лишают премии за то, что ты не так как нужно завязал шарфик на шее или за то, что у тебя каблук выше шести сантиметров, а на ногах не тот оттенок телесных колготок и тому подобное. Перечислять можно очень долго. Начиная от макияжа и прически и заканчивая цветом лака на ногтях.

После лекций пришла пора практических занятий на «Боинге», о которых нас и вовсе не предупреждали. Точнее эти практические занятия выполнялись не на настоящем самолете, а всего лишь на муляже. Подготовка длилась один день. Попрыгали с трапа, пооткрывали двери. Ну, и всё на этом. Расписались в бумагах, что успешно сдали занятия по «Боингу».
Наши «наставники» рассказали нам о системе узнавания плана полётов, то есть информация о том, в какой день ты полетишь и на каком типе самолета. Узнавать его необходимо каждый день, с 6 до 8 часов вечера. И вот меня поставили в план полётов, в котором указаны: дата, время и тип самолета, на котором я начну работать. Звоню. Гудки. С 25 раза, после прошедшего часа попытки дозвониться, в трубке всё-таки раздался женский уставший и нервный голос, который привычно произнёс свою фамилию. Я представилась. Голос: «Боинг 737», 06:05 часов вылет». Бросили трубку. Просыпаться надо Бог знает во сколько, на чем доехать до аэропорта — тоже не знаю… Вспомнила, что необходимо спросить у этой же дежурной про развозку о которой вообще-то она сама должна была меня спросить. Звоню ещё раз. Не могу дозвониться. Через полчаса получается. Спрашиваю у голоса про газель. Та, чуть ли не в бешенстве меня спрашивает, на какое время мне нужна машина. Я испуганно отвечаю: «…на 4 часа утра». Дело в том, что в службе необходимо быть уже за полтора часа до вылета. Голос кидает трубку. Не объяснив, что после этого надо позвонить водителю, который развозит всех бортпроводников. Хорошо, что нам об этом сказали наши «наставники». Вроде бы договорилась. Успокоилась. Но на душе так мерзко стало после этого голоса…. Позже я поняла, что эти дежурные постоянно грубят. И к этому над относиться так, как будто бы ничего не происходит. В такой авиакомпании — это нормально. Привычный разговор многих кто там работает. Но, — не всех.

Проснулась я ещё до рассвета, боясь опоздать на газель и на рейс. Приехала. Прошла медицинскую комиссию. Зашла в ту комнату, где сидела та нервная дежурная. Но, понаблюдав за ней поняла, что со «старичками» она довольно-таки дружелюбна и приветлива, а со стажёрами ведёт себя грубо и своевольно. Конечно же, просидев в этой комнате какое-то время, она успела нахамить мне ещё и ещё…на что я сглотнула и не стала спорить со старшими. Так меня в детстве мама воспитывала.

Наконец-то прибежала моя запыхавшаяся бригада. Никого не знаю, ничего не знаю. Все схватились за сумки в страшных черных плащах и каракулевых шапках. Сели в газель. Поднялись в самолет. Все, как сумасшедшие, готовятся к полёту. Одна стюардесса принимает питание, другая учит меня проверять аварийно-спасательное оборудование. Пришли пассажиры. Кто-то спокойный и адекватный, кто-то ведёт себя, как маленький ребенок и капризничает. Я всем улыбалась. Нас учили этому. Прилетели в Москву. Сразу сели в маршрутку и поехали в гостиницу. Там отдыхают все бортпроводники в нелетное время. Ехать туда надо целый час. Упущу подробности пребывания в гостинице, так как там нет ничего особенного. Кормят, слава Богу, там бесплатно. Ещё бы там было платно… И так платят копейки.

Когда ты приезжаешь в гостиницу, то все мысли только об одном- отдохнуть как следует перед следующим полётом. Второй рейс нас ждал только вечером — Москва-Мурманск. Снова – медкомиссия, самолёт и небо. Полет прошел удачно. Приехали в какую-то заброшенную гостиницу. Все легли спать, так как уже через три часа надо было снова просыпаться. Лететь мне уже никуда не хотелось. На душе было гадко, и я думала только об одном: поскорей вернуться домой, к мужу. И бросить всё это к чертовой матери. Тут меня осенило, неужели я вот так и буду мотаться по грязным гостиницам, находясь дома только шесть дней в месяц. После Мурманска мы снова вернулись в Москву. База длилась четыре дня. И после двух дневного выходного, ты снова должен улетать на четыре, а иногда и пять дней. Но в этом нет ничего страшного. Печально одно – то, как относятся сотрудники авиакомпании друг к другу. Сплетня за сплетней, многочисленные подставы и многое. Меня волнует только одно. То ли люди там такими становятся, то ли приходят туда уже такими. Есть там и нормальные личности, но общая масса – быдло. Это неудивительно, ведь бортпроводникам приходится общаться с уборщицами, грузчиками на их языке. И невольно, молодые и амбициозные стюардессы становятся такими же «бабенциями», которые пошло шутят и громко смеются. Невольно общаются с летчиками. С довольными летчиками, которые перенасытились юными телами девочек – стюардесс. Это раньше профессия летчика звучала гордо, сейчас – это пошлые стариканы, которым всё неймётся, для которых измена своей жене – это в порядке вещей.

Еще я заметила одну тенденцию. В авиакомпании работают девочки, которые строят из себя женщин с прошлым. Так сказать, прошедшие огонь, воду и медные трубы. Зачем? Девочки, от этого Вы не кажетесь взрослей. На вопрос: почему ты отсюда не уходишь, отвечают: «куда я пойду…или «я не отработала договор, за который, если я уйду, мне необходимо будет выплатить сорок с лишним тысяч». Можно подумать ты здесь получаешь большие деньги… Пятнадцать тысяч я могу и на «земле» получать, при этом ничего не делая. А здесь что?! Материальная ответственность за всё: за багаж пассажира, где может лежать миллиард, за питание, за жизнь людей, которых ты посадил на борт. Всё это, в случае утраты, повесят только на тебя. Потому что именно ты сегодня стоишь «на грузе» или «на питании». А пассажиры, которые напиваются у тебя в салоне даже не имеют понятие об этом. Не имеют понятие о том, что за один рейс бортпроводник, рискуя свой жизнью и спасая пассажиров, получает сто рублей с копейками. Хотя авиакомпания только за один рейс получает такие деньги, которые и не снились никому. Это неудивительно, ведь отношение руководства к своим сотрудникам – тихий ужас. Мы для них – мясо, которое они пускают работать на старые самолеты «Ту-134», «Ту-154», которые уже разваливаются в небе на тысячи осколков. А когда ты ходишь в туфлях по салону, то твои каблуки застревают в полу. Но всем на это наплевать. Главное выйди в полёт, в каком бы состоянии ты не был. А если отстранишься из-за плохо самочувствия – затопчут, заплюют. Поэтому делайте выбор сами, девочки.